Барственный Вертинский, стремительная Бабанова…
<ul><li>Свойство «Источник» имеет особое назначение, и его значение не может устанавливаться в семантической аннотации.</li> <!--br--><li>Свойство «Заголовок» имеет особое назначение, и его значение не может устанавливаться в семантической аннотации.</li></ul>
17.09.2014, Пушкино
Они поселились в поселке Зеленоградский – кто-то за несколько лет до войны, кто-то после нее, – не только перечисленные в заголовке артисты, известные в то время всей стране, но и другие деятели сцены, эстрады, цирка – как знаменитости, так и скромные «работники искусства», чьими трудами и талантами оно, собственно, и создается. Обширный участок леса справа от станции, на котором для артистов-москвичей были щедро нарезаны «сотки», получил название дачно-строительного кооператива работников искусств – ДСК, сейчас он переименован в ДНТ (дачное некоммерческое товарищество). За прошедшие почти 80 лет некоторые дома сгорели, перестроены или разделены между несколькими семьями, как и садовые участки, на которых они находились. Кое-где сменились владельцы, но в целом застройка сохраняет первоначальный вид, а во многих домах еще живут наследники прежних хозяев.
Людмила Дионисовна Кутузова – ровесница поселка. Ее отец, Дионисий Михайлович Стахов, был известным оперным певцом, работал в театре Станиславского и Немировича-Данченко. Участок «на Зеленке» получил одним из первых, в 1936 году, а к 1938-му на нем уже был построен дом.
Милочка Стахова, как ее называли родители и соседи по ДСК, росла вместе с поселком «работников искусств», и потому сейчас, в свои 75 лет (которых ей ни за что не дашь!), может считаться живой энциклопедией поселка.
Она помнит, кто жил в каждом из здешних домов, когда уехал, кто владеет домом сейчас. Идти с таким гидом по поселку не только большое удовольствие, но и полезное краеведческое занятие: тридцатые-пятидесятые годы предстают перед глазами как живые.
Так и видишь: вот по ул. Сатиры (ныне ул. Волкова; раньше она так называлась в честь Театра сатиры, у которого здесь была большая дача-пансионат для артистов) спешит к станции маленькая, стройная Мария Ивановна Бабанова, уникальная актриса, о которой написаны тома театроведческих работ. Во многих из них кратко упоминается дача, на которой Мария Ивановна, особенно в пожилом возрасте, проводила большую часть своего времени, но самого названия поселка там не встретишь. Для театроведов вовсе не так важно – жила М.И. Бабанова на даче в Пушкинском районе или еще где-то в Подмосковье, зато нас, пушкинцев, это интересует в первую очередь – «наша» Бабанова или «не наша»? «Наша, наша!» – свидетельствует Людмила Дионисовна, которая в детстве не раз встречалась с Бабановой на единственной дороге к электричке и помнит, что великая актриса всегда старалась угостить ребенка конфеткой.
Людмила Дионисовна по сей день живет на том самом месте, где когда-то выстроили дом ее родители. К несчастью, этот дом весной сгорел, и хозяева занимают теперь летний флигель. Людмила Дионисовна знает, что такой разнообразной информацией об истории артистического поселка, как она, не владеет больше никто, и потому написала воспоминания, которые совпадают с историей ее собственной жизни. Дочка Ксения помогла маме написанное отпечатать, включила туда сохранившиеся фотоснимки. Получилось несколько экземпляров «книги», которую ее автор хотела бы издать более серьезным тиражом, да, к сожалению, спонсора для такого дела, требующего вложений не совместимых с пенсией, пока нет!
Опираясь на книгу, показывая сохранившиеся с прежних времен поселковые дома, будто вернувшаяся на это время в свое подмосковное детство, Милочка Стахова рассказала вот что:
– Мой отец приехал в Москву в 1926 году, закончив к тому времени Киевскую консерваторию по классу вокала, у него был очень красивый тенор. Прослушивался он у К.С. Станиславского, который принял его в театр своего имени безоговорочно. Там отец и проработал всю жизнь, почти 50 лет. Пел заглавные теноровые партии: Ленского («Евгений Онегин»), Радамеса («Аида»), Германа («Пиковая дама»), Фауста в одноименной опере.
Благодаря театру, он вступил в кооператив и таким образом обзавелся комнатой в коммуналке на Красной Пресне, а потом получил и участок в ДСК «на Зеленке». У нас дома хранится несколько интересных документов того времени. Например, фотокарточка с автографом Собинова, с которым отец первое время вместе работал в театре. Папа также пел в операх вместе с И. Козловским. Помню, летом на даче, заслышав в открытые окна голос отца по радио, бежали с улицы всей детворой – послушать поближе.
Отец с раннего детства брал меня с собой на спектакли. Если места не было, сидела на ступеньках. Так я по многу раз переслушала все оперы, знала их наизусть. Во время войны отец выезжал на фронт вместе с концертными бригадами. Помню, как мы с братом, маленькие, на даче иногда оставались одни и ждали маму. Было страшно, и мы, чтобы успокоиться, твердили строки А. Барто, заученные с пластинки: «Ты не бойся темноты, в темноте не виден ты. Если утром на рассвете пронесется самолет, наш отец его заметит, с высоты его собьет…».
Когда мне было 16 лет, в театре проходило прослушивание детей артистов. Папа подготовил со мной песню Д. Кабалевского «Наш край» и песню Наталки из одноименной оперы. Меня с первого тура приняли на учебу в музыкальную школу, но профессиональной певицей я так и не стала, хотя петь люблю, пою всю жизнь, но только для себя и для друзей. Окончив институт, я получила профессию инженера. Но и по этой специальности мне довелось работать не слишком много, так как я вышла замуж за дипломата, много лет жила за границей – в Пакистане и в Германии, в Берлине.
Мою маму звали София Георгиевна Стэрко. Она была благородным, добрым, чутким человеком. Обладала прекрасным вкусом, хорошо шила. Во время войны свое умение шить использовала для помощи фронту – шила теплое белье, рукавицы, погоны для солдат. Сушила картошку, морковку. Отвозила на саночках в Пушкинский военкомат, откуда все это отправляли на фронт. У мамы было три брата – Анатолий, Владимир и Алексей, двое из них воевали. Анатолий Георгиевич ушел на фронт добровольцем, был артиллеристом, командующим, погиб в 1945 году. Владимир Георгиевич прошел всю войну до Берлина, был контужен, вернулся. Алексей Георгиевич был выдающимся авиаконструктором, во время войны и после строил крупные авиазаводы, награжден орденом Ленина.
Из самых знаменитых жителей нашего поселка, прежде всего, помню Александра Николаевича Вертинского. Он два года подряд снимал здесь дачу. Вернулся Вертинский из Китая на Родину, как известно, в 1943 году. Значит, это было примерно в начале пятидесятых, его дочерям Марианне и Насте (родились, соответственно, в 1943 и 1944 годах) было где-то по 7-8 лет. Нравились мне их красивые платьица с оборками, лакированные туфельки. Когда они болели, им тоже, как и мне, делала уколы врач Александра Измайловна Новикова. Девочки катались на велосипедах, и не всегда аккуратно. Папа им говорил: «Мне надо спеть целый концерт для того, чтобы купить вам велосипеды». У Насти, помню, было много веснушек, что нисколько не портило ее хорошенькое личико.
Дачная жизнь – детская точно, но иногда и взрослая – протекала тогда на общей дороге возле участков. Туда Александр Николаевич выходил запросто, в махровом халате. Но все равно выглядел в нем барином, аристократом. Держался он просто, играл с нами, детьми, в городки. Когда приезжали гости, слышала, как он поет для них. Конечно, не так, как на концерте, а по-домашнему. Но руки у него все равно «пели» вместе с ним и в «домашнем варианте». У него я переняла песню со словами: «Казаки, как полагается, встали молча у ракит, ты не плачь, не плачь, красавица, эскадронный говорит» и спела ее на школьном вечере. А училась я, кстати, в школе, которая располагалась в одном из зданий имения Аполлона Майкова (родственника поэта), теперь на этом месте сохранились только липовая аллея и часовня.
Мария Ивановна Бабанова жила уединенной жизнью. У нее был огромный участок – 45 соток. (От себя добавим выписку из книги о Бабановой: «…года брали свое. Все реже выходила Мария Ивановна на сцену, все чаще брала дополнительный отпуск и проводила его на даче, в обществе любимых (приблудных) собак». Сохранились в одном из писем и слова самой Бабановой: «Сейчас вышла в сад. Мрачно, холодно, страшно, одиноко».)
Чувствительная, впечатлительная, ранимая натура… Ее одиночество разделяла, – тут мы снова возвращаем слово Людмиле Дионисовне, – ее подруга, которой Мария Ивановна и завещала дачу (она была потом продана). Часто бывал у Бабановой искусствовед, телеведущий Виталий Вульф. В Сети можно посмотреть передачи, которые он сделал о ней. Там есть и упоминание о даче.
(Продолжение следует.)
Т. ЭФФИ.
Фото автора и из архива Л. Кутузовой.
На снимках:
Д.М. Стахов в сценическом костюме.
Бывший дом Бабановой сегодня.
Л.Д. Кутузова.
Открытка с дарственной надписью Собинова.
